Альберт Эйнштейн

Господь Бог изощрен, но не злонамерен.

Перед Богом мы все одинаково мудры - или одинаково глупы.

Я никогда не думаю о будущем. Оно наступает достаточно быстро.

Эйнштейн однажды написал Чарли Чаплину: "Ваш фильм "Золотая лихорадка" понятен во всем мире, и Вы непременно станете великим человеком." На что Чаплин ответил: "Я Вами восхищаюсь еще больше. Вашу теорию относительности никто в мире не понимает, а Вы все-таки стали великим человеком".

Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не вполне уверен.

Если теория относительности подтвердится, то немцы скажут, что я немец, а французы - что я гражданин мира; но если мою теорию опровергнут, французы объявят меня немцем, а немцы - евреем.

Воображение важнее, чем знание.

Все с детства знают, что то-то и то-то невозможно. Но всегда находится невежда, который этого не знает. Он-то и делает открытие.

Нет сомнения, что в квантовой механике имеется значительный элемент истины...Однако я не думаю, что квантовая механика является исходной точкой для поисков [будущей теоретической] основы, точно так же, как нельзя, исходя из термодинамики ... прийти к основам механики.

Математика - это единственный совершенный метод водить самого себя за нос.

Большая ошибка думать, что чувство долга и принуждение могут способствовать находить радость в том, чтобы смотреть и искать.

Я никогда не думаю о будущем. Оно приходит само достаточно скоро.

Математика - наиболее совершенный способ водить самого себя за нос.

Наши математические затруднения Бога не беспокоят. Он интегрирует эмпирически.

Законы математики, имеющие какое-либо отношение к реальному миру, ненадежны; а надежные математические законы не имеют отношения к реальному миру.

Самое непостижимое в мире - то, что он постижим.

С тех пор, как за теорию относительности принялись математики, я ее уже сам больше не понимаю.

Существует поразительная возможность овладеть предметом математически, не поняв существа дела.

Если я посвятил себя науке, руководствуясь не только чисто внешними мотивами, как добывание денег или удовлетворение своего честолюбия, и не потому (по крайней мере, не только потому), что считаю ее спортом, гимнастикой ума, доставляющей мне удовольствие, то один вопрос должен представлять для меня как приверженца науки жгучий интерес: какую цель должна и может ставить перед собой наука, которой я себя посвятил? Насколько истинны ее основные результаты? Что в них существенно и что зависит от случайностей ее развития?..

Главное в жизни человека моего склада заключается в том, что он думает и как думает, а не в том, что он делает или испытывает.

В физике часто случалось, что существенный успех был достигнут проведением последовательной аналогии между несвязанными по виду явлениями.

Образовывать коллектив изобретателей я бы не советовал ввиду трудности определения настоящего изобретателя; я думаю, что из этого может получиться только общество укрывающихся от работы бездельников.

Все идеи в науке родились в драматическом конфликте между реальностью и нашими попытками ее понять.

...мы хотим не только знать, как устроена природа (и как происходят природные явления), но и по возможности достичь цели, может быть, утопической и дерзкой на вид, - узнать, почему природа является именно такой, а не другой. В этом ученые находят наивысшее удовлетворение.

Никакую проблему нельзя решить на том же уровне, на котором она возникла.

Все должно быть изложено так просто, как только возможно, но не проще.

Не стоит обожествлять интеллект. У него есть могучие мускулы, но нет лица.

Господь Бог не играет в кости.

У старика был беспощадный взгляд; не было в мире такой иллюзии, которая могла бы его убаюкать - за исключением веры в его собственные идеи.

Никаким количеством экспериментов нельзя доказать теорию; но достаточно одного эксперимента, чтобы ее опровергнуть.